Четвёртая высота[2022] - Елена Яковлевна Ильина

— А когда же купаться?

Гуля ничего не ответила.

До пяти часов вечера она продержала Лёлю и Лину в комнате. Когда она наконец захлопнула книгу, они даже не поверили своему счастью.

— Неужели закончили, Гуля?

— Закончили! Теперь — к морю! Вы что — думаете, мне не хотелось купаться? Ещё больше, чем вам.

И все три девочки наперегонки помчались по переулку в ту сторону, откуда доносился тяжёлый, гулкий морской шум. Белая с красной полосой лодка отчалила от берега.

— Пусть она сама плывёт, — предложила Гуля и, подняв весло, легла на корму.

Упругие зелёные волны мерно приподнимали и опускали лодку. Солёный ветер свежей ладонью прикасался к разгорячённым щекам девочек, трепал их волосы и воротники.

Гуля жадно глотала вкусный морской воздух.

— Ой, девочки, — воскликнула она, — как хорошо, как интересно жить на свете!

— Да, было бы хорошо, — вздохнула Лина, — если бы только экзаменов не было.

Гуля на минуту задумалась.

— А я люблю экзамены, — сказала она медленно. — Хоть и страшновато бывает, а хорошо.

— Гулька, ты врёшь!

— Нет, честное слово, не вру. Знаете, девочки, у меня перед экзаменом такое чувство бывает, как перед прыжком в воду. И холодно и страшно, а прыгнешь — и сразу станет жарко и весело.

Лёля пожала плечами:

— Ну, кому весело, а кому и не очень.

— А это от тебя зависит, чтобы было очень.

…И вот наступил день экзамена. Утро выдалось какое-то особенное — синее, чистое, словно его выветрили морские ветры, омыли морские волны.

Гуля надела белое, только что выглаженное платье. Ей было приятно, что оно такое светлое, свежее — без единой морщинки, без единого пятнышка. Внимательно глядя в зеркало, она причесала волосы и пошла в школу.

Мать долго стояла у окошка и глядела ей вслед. Такая сосредоточенная и радостная уходила Гуля прежде только на съёмку.

В классе было тихо и торжественно. На доске коричневыми, зелёными и голубыми пятнами пестрела огромная карта СССР.

Учительница географии Вера Андреевна, седая, спокойная, в незнакомом парадном платье, экзаменовала Гулину подругу Лёлю. Ассистенты внимательно слушали еле внятное бормотание Лёли. Указка в её руке растерянно бродила по карте, словно не знала, на чём остановиться.

— Засыпалась! — с ужасом шептала у Гули над ухом её соседка Лина. И я тоже засыплюсь. Ой, до чего я боюсь! А ты?

Гуля подумала: «Боюсь?» И ответила:

— Нет, не боюсь!

И когда до неё донёсся голос Веры Андреевны: «Королёва!» — Гуля стремительно сорвалась с места. Кто-то из ребят даже засмеялся. Но она, не оглядываясь, бросилась к столу экзаменаторов с таким видом, словно это был не стол, а барьер, который ей нужно было во что бы то ни стало взять.

Ей показалось, что Вера Андреевна посмотрела на неё как-то сбоку, опасливо и недоверчиво, и Гуля сразу вспомнила тот несчастный и позорный день, когда она стояла опустив голову у этой же самой «немой» карты и не могла показать ни одной реки, ни одной горы. Странное дело: тогда она и в самом деле была немая, эта большая географическая карта, и ровно ничего, ну как есть ничего не говорила Гуле, а теперь стоило только взглянуть на неё — и она каждой своей чёрточкой, каждой извилиной начинала напоминать и подсказывать.

— Возьми билет, Королёва, — сказала Вера Андреевна.

Сердце у Гули ёкнуло и на мгновение остановилось. Она поглядела на одинаковые клетчатые листки бумаги.

«Который же из них мой? Ну, пусть этот — третий слева».

Она развернула билет и громко прочла:

— «Восточно-Сибирская часть СССР».

И сейчас же память послушно открыла перед ней ту самую страницу учебника, на которой было написано:

«Восточно-Сибирская горная страна расположена между рекой Енисеем и берегами Тихого океана».

И, сделав над собой усилие, чтобы не говорить по учебнику слово в слово, Гуля не переводя духа принялась рассказывать.

Длинная деревянная указка, следуя за её рассказом, легко скользила по карте, то обрисовывая чёрные извилины рек, то обводя голубые окошки озёр.

Вера Андреевна слушала её сначала с тревогой, потом с удивлением, потом с какой-то особенной, задумчивой улыбкой. Когда Гуля на минуту опустила указку, Вера Андреевна посмотрела на своих ассистентов горделиво и вопросительно. Казалось, она хотела спросить их: «Видите, какова?»

— Очень хорошо! Очень хорошо! Отлично! — в один голос сказали ассистенты.

И Гуля, положив указку на стол, тихонько пошла на своё место. Щёки у неё горели, а губы сами собой продолжали шевелиться: должно быть, они всё ещё рассказывали что-то про Восточную Сибирь.

Домой она влетела как буря.

— Мама! «Отлично»! — крикнула она ещё с порога.

И вдруг, словно поражённая какой-то неожиданной мыслью, Гуля замолкла и села у стола, опустив голову на руку.

— О чём ты, Гуленька? — спросила мама.

— Не знаю, как тебе сказать, — ответила Гуля задумчиво. — Грустно немножко.

— Грустно? — удивилась мама. — Отчего же? Ведь ты сегодня победительница.

— Да нет, не грустно. Я не так сказала. Пусто как-то. Вот понимаешь, столько дней я спешила, гнала, боялась не успеть. А теперь будто с поезда на ходу спрыгнула. Приехали! Некуда дальше.

Мама покачала головой:

— Что ты, Гуля! Какое там приехала — твоя дорога только начинается. Разве ты сама не чувствуешь?

— Да, конечно, — сказала Гуля. — А знаешь, мама, сегодня на экзамене мне почему-то вспомнилось, как я барьер брала. Помнишь, в «Дочке партизана»? Сивко меня чуть не сбросил тогда. И сбросил бы, если бы я на него не рассердилась как следует.

— А теперь ты на кого рассердилась?

— На себя… Шутка ли сказать, до того дошло, что ты мне чуть-чуть репетитора не наняла! Репетитора!..

— Это я тебя только пугала, Гуля.

— Хитрая! Знала, чем пугать. Ну вот, я испугалась да со страху и расхрабрилась. Взяла второй барьер.

— Этот барьер, Гуленька, повыше прежнего. А дальше будут и ещё выше.

— И те возьмём! — закричала Гуля и вдруг подбросила свёрнутую трубкой карту до самого потолка.

— Тише, Гуля, что за неуважение к географии!

Гуля ловко подхватила свёрток на лету.

— Нет, я её уважаю, я её обожаю. Только до осени я запрячу все эти карты куда-нибудь подальше! Да и учебник заодно.

Письма отовсюду

Однако же и карты и учебник географии опять понадобились Гуле. И даже очень скоро.

У неё завязалась самая удивительная переписка, в которой было бы нелегко разобраться, если бы под рукой не было карты СССР и старого, заслуженного учебника географии.

На имя Гули по адресу кинофабрики со всех концов нашей страны стали приходить бесчисленные письма. Гуля подолгу рассматривала карту, отыскивая области